Олег Бочарников

Soft skills: как эмоции, ценности и общение двигают общество вперёд

О важности неакадемических навыков для общественного прогресса и жизненного успеха каждого ученика.

Ровно год назад ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) опубликовала результаты трехлетнего исследования «Навыки для развития общества. Сила эмоциональных и социальных навыков», в котором проанализировано то, как образование влияет на личный успех учеников и развитие общества в целом.

Один из его основных выводов звучит вполне ожидаемо: эмоциональные и коммуникативные качества ученика определяют жизненный успех ничуть не меньше, чем академическая успеваемость.

Эти качества ещё называют soft skills (мягкие навыки), которые, в отличие от профессиональных умений (hard skills), с трудом поддаются объективной оценке.
При обучении мы обычно в первую очередь обращаем внимание на когнитивные навыки — логическое мышление, способность запоминать и усваивать информацию. Всё это более-менее эффективно измеряется привычными экзаменами и IQ-текстами. Но такие личностные характеристики ученика как целеустремленность, высокая самооценка, коммуникабельность, упорство и умение планировать могут быть не менее, а даже более важными.

Когнитивные навыки и личностные характеристики не существуют в отрыве друг от друга: вторые поддерживают и стимулируют первые — и наоборот.

Рене Магритт

Проблема в том, что личностные качества труднее поддаются измерению и наглядной демонстрации, — в то время как содержание образовательных программ во многом определяется именно способом оценки.
Высокая грамотность и умение работать с информацией это, конечно, важно. И в образовательных учреждениях, и на рынке труда без этих качеств сложно преуспеть.

Но когда речь идёт о здоровье, чувстве собственного благополучия и социальной солидарности, трудноуловимые soft skills имеют гораздо большее значение.

Многое говорит о том, что образование может быть эффективным способом решить такие важные общественные проблемы, как плохое здравоохранение, высокий уровень преступности, отсутствие социальных связей и классовое расслоение.
Люди с высоким уровнем образования больше доверяют окружающим, больше интересуются политикой и легче берут на себя ответственность за свои поступки. Они ведут более здоровый образ жизни и живут дольше (в среднем на 4 года среди мужчин, на 8 лет — среди женщин). И, наверное, не только из-за того, что они лучше умеют решать задачки или знают второй закон термодинамики.
Но то, как образование влияет на некогнитивные умения, пока трудно определить однозначно. Среди учёных и практиков образования нет согласия в том, какое место должны занимать soft skills в школьном и послешкольном обучении.

Нужно изменить то место, которое отводится личностным качествам в школьном образовании. Но мы не думаем, что эти показатели можно использовать при оценке учеников, учителей или школ.

Методы измерения неакадемических навыков пока овеяны густым туманом. В некоторых странах используют опросники, в которых ученики сами должны дать оценку тому, насколько они трудолюбивы, усидчивы и подготовлены к работе.
Но это всё, конечно, слишком субъективно. К тому же, культурные различия могут сильно исказить результаты.

Исследование 2007 года, проведённое в 56 странах, показало, что корейские, китайские и японские ученики оценивают себя ниже, чем европейцы, — что, видимо, связано с традиционным коллективизмом этих культур, ведь объективные тесты вроде SAT дают совершенно иную картину.

Источник: scmp.com

Несмотря на все эти трудности, нам явно нужно изменить своё отношение к эмоциям, ценностям и общению в образовании — признать их огромную важность как для личностного развития учеников, так и для общества в целом. Для этого не нужно перестраивать всю систему образования — достаточно лишь сместить акценты.

Это может быть интересно

 

Работа в поле, киноклубы и другие учебные проекты для гуманитариев

Развитию важных личностных качеств могут способствовать иные форматы обучения — такие как проектная работа. В США и европейских странах это уже давно воспринимается как нечто само собой разумеющееся. 

Общество и образовательная система взаимно влияют друг на друга. Образование может постепенно изменить общество в целом: небольшие перемены запускают процесс с положительной обратной связью, который уже сложно остановить.
Если мы допустим больше взаимодействия между учениками, больше личной ответственности и свободы, в долгосрочной перспективе последствия могут быть значительнее, чем нам кажется.
В оформлении статьи использована фотография street-art работы аргентинского художника Martin Ron.

«Отметка — это винтовка, приставленная ко лбу ребенка»

Шалва Амонашвили — о разнице между отметкой и оценкой

Кирилл Михайлов

• 

Учитель Шалва Александрович Амонашвили (родился в 1931 году в Тбилиси) — создатель гуманной педагогики. Почти полвека назад он отказался от системы отметок в школе. О том, почему отметки не только мешают учиться, но и портят ребенка, Амонашвили рассказал Кириллу Михайлову.

Что такое гуманная педагогика?
То, что сотворили мы с коллегами, это не метод, это направление — гуманно-личностный подход к детям в образовательном процессе. Более коротко это называют гуманной педагогикой.
Отметки просто необходимы в авторитарном педагогическом процессе. Если их просто изъять — это как провести хирургическую операцию и по ошибке изъять из организма что-то очень важное. Так что в авторитарном процессе, наиболее массовом в бытующей практике, отметка выполняет функцию устоя, на отметках держится образовательный авторитарный мир. Не надо смущаться слова «авторитарный», потому что и вы, и я — воспитанники авторитарного процесса, мы получили неплохое воспитание, и знания тоже получили. Отметки родились в рамках авторитарного сознания, это очень давняя традиция.
В Средние века обучение детей велось при храмах, там применялись очень жесткие способы принуждения детей к учению — физические наказания, унижения. Можно посмотреть альбом Роберта Альта, где все это проиллюстрировано: учитель в одной руке держит книгу, а в другой розги. С появлением схоластических школ в XV веке наказания в виде унижений (например, стоять в углу на коленях) остались, но от телесных наказаний отказались, а взамен ввели отметки.
Когда вместо телесных наказаний появились отметки, все строгости были переложены на плечи родителей, и возникло «отцовское время». Родители в те времена уже понимали, что от образования зависит жизнь не только их детей, но и всей семьи, поэтому за плохие оценки наказывали очень строго.
Классика педагогики — Квинтилиан, Коменский, Песталоцци, Локк, Руссо, у нас это будут Ушинский, Макаренко, Сухомлинский, — об отметках практически ничего не говорят. Они видят зло в отметках, и поэтому, не зная, как с этим бороться, не касаются этой темы. Они говорят о гуманном подходе к детям, вере в ребенка, в свои силы. В основе почти у всех классиков христианская культура, в которой нет наказания и принуждения, просто сказано — бойтесь Бога, то есть имейте совесть.
В XX веке педагогика начинает обнаучиваться, хотя это не наука, это высочайшее искусство, философия. Педагогика зиждется на вере: вере в Бога, красоту, добро, в себя, в ребенка, наконец.

Шалва Александрович Амонашвили

А вы верите в Бога?
Я последователь классики, я не могу не верить в Бога. Я как педагог исхожу из христианских постулатов. Итак, вера лежит в основе классического образования, но начался процесс обнаучивания образования. Научные понятия начали накладывать на процессы и они стали выхолащивать дух образования. Получилось, что урок есть форма организации учебного процесса. Грустно, да? Школа есть учебно-воспитательное заведение. А зачем мне в заведении работать? Учитель — это предметник, опять грустно становится. Христос был Учитель, неужели Он какой-то предмет нес кому-то? Вот как это стало выглядеть.
Но тут есть другой важный аспект. Хотя корни традиционной педагогики в храмах, но там же рождалось и неверие в ребенка: он изначально не хочет учиться, поэтому мы должны разными способами принуждать его — кричать, грубить, угрожать, выставлять на посмешище перед одноклассниками. А ведь Христос сказал: «Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает» (Мф 18:5). А учитель может выгнать ребенка из класса, он посылает родителям донос в виде отметки, настраивает их против ребенка. Этого учительского зла сейчас в школе очень много. Может, учителя и не хотят быть такими, но сама обнаученная педагогика вынуждает их так поступать. А впереди еще ЕГЭ, а ЕГЭ не верит в дух человека.

Вы начали работать в школе в 1950-е годы, идеи гуманной педагогики появились сразу?
Нет, эти идеи пришли ко мне, когда я начал вести эксперименты в 1962-1963 году. Я сам — бывший двоечник, я помогал детям, чтобы они не стали двоечниками. Мы с коллегами занимались проблемами развития и увидели, что во время экспериментов дети очень быстро развивались, могли перейти из третьего в пятый класс. В 1969 году мы ввели пятидневку, так из Грузии она и пошла по всей стране, решение принималось на уровне ЦК. В 1967 году мы отказались от отметок: словесных, в виде цифр, поощрений, которые могли восприниматься как отметки. Скажешь: «Молодец». Ребенок бежит домой: «Я сегодня „молодец“ получил!» Взамен мы ввели оценки. До сих пор очень многие учителя путают отметки и оценки.
Оценка — это мой взгляд: вот я на вас смотрю, улыбаюсь, посмотрел в вашу тетрадку: «Ой, как интересно ты пишешь. А может, вот так попробуешь?» Вызываю к доске, задаю вопросы, хвалю, что ребенок исправил свои ошибки. То есть я выражаю свое отношение к ребенку, это уже оценочная деятельность учителя, через нее я взращиваю личностные качества ребенка.

Шалва Александрович Амонашвили с учениками

Можно сказать, что отметка — это объективация результатов образовательного процесса? То есть отметка относится не к личности, а к процессу?
Да, это материализованная сторона процесса образования. Процесс имеет глубокое содержание, а отметка не имеет. Когда ваш сын придет домой с пятеркой, вы думаете, что все хорошо. А если с тройкой или двойкой, то отец уже недоволен. Отметки начинают портить отношения родителей и детей. Даже пятерки портят, потому что у ребенка взращивается гордыня. Но самое главное — отметки отводят детей от их природы, заслоняют познавательные мотивы. Дети от рождения хотят учиться и познавать, это суть человека — познать все от черных дыр до атомов. Но когда ребенок идет в школу, то вместо роста знаний он ориентируется на отметки, то есть подменяется мотив. А через год-другой ребенок не только привыкает к отметкам, но уже хочет получить то, что они ему дают: хорошее отношение родителей, велосипед, карманных денег.

А как развивать оценочные суждения у старшеклассников на таком материале, как, например, коллективизация или холокост?
Учитель должен прививать детям оценочные эталоны, чтобы сравнить новый предмет с эталоном и найти в этом предмете хорошие и плохие стороны. Я как учитель должен рассказывать о коллективизации и холокосте так, как государство мне велит. Но у вашего учителя есть своя оценка, так что за рамками урока я расскажу вам, что я думаю о коллективизации или холокосте, а завтра жду вашего собственного мнения по этому факту.

Как вам удавалось делать это в советское время? Это же прямая антисоветчина?
Ну в Грузии о нас писали как о буржуазных педагогах, нас несколько раз закрывали. Но нас почему-то всегда защищала Москва: газета «Правда», Академия педагогических наук. И мы продолжали работать, даже как-то ухитрялись печатать учебники.

Шалва Александрович Амонашвили за работой

А как бы вы поступили, столкнувшись в наши дни с откровенным шовинизмом среди старшеклассников?
Такое может быть. Учитель должен терпеливо излагать свое мнение, он должен стать не преподавателем, а именно учителем. Он должен подружиться со своим учеником, чтобы тот видел, что учитель любит его: не отметками, не криками, любит его и с шовинизмом, принимает таким, какой он есть. Из этого рождается духовная общность с ребенком, который начнет хотя бы прислушиваться. Именно это и называется гуманной педагогикой, это не технология, а духовный мир учителя, культура, может быть и вера. А потом, если эта общность усилится, пусть учитель пойдет вместе с ребенком в компанию, где собираются эти шовинисты, чтобы потом обсудить, что там было. Мир мы этим не перестроим, но, может быть, у одного учителя получится предотвратить один будущий теракт. И если такого шовиниста будут исключать из школы, я горой встану за него: не отдам! Пусть он так и останется при своих убеждениях, но он будет помнить, как я его защищал.

У вас в детстве был такой учитель?
Я был двоечником. Моя учительница по родному языку и литературе увидела эти двойки и начала ставить мне пятерки. Я ее очень полюбил, потому что она одна увидела во мне человека. И однажды она сказала мне: «Мальчик, мои пятерки краснеют рядом с двойками. Как быть?» Для меня были важны не пятерки, а то, что она верит в меня. Я начал зубрить математику, химию, физику... И вот в итоге я стал тем, кем стал.
В старших классах мы должны девальвировать сам смысл отметок. Кстати говоря, Министерство образования РФ разрешило не ставить отметки в начальных классах. Но многие учителя этого не знают, а многие не готовы к этому. Вообще, детский психолог Даниил Эльконин дал такое определение: отметки — это винтовка, нацеленная в лоб ребенка. Он не уточнил, двойки или тройки. А я бы сказал — пятерки нацелены в сердце, потому что они искажают нравственность ребенка, тройки порождают равнодушие, двойки вызывают возмущение ребенка.
В старших классах пусть учителя по каждому предмету скажут: «Давайте сейчас проведем контрольную, и каждый из вас сам проверит свою работу и поставит себе отметку». Это и ошибки исправить помогает, и совесть проверяется, то есть развивается личность. Учитель только должен помочь и подсказать. Отметки превращаются в термометр — мы измерили уровень наших знаний. Ведь мама не кричит на ребенка, когда термометр показывает у него 39. Но надо не забывать, что отметка не измеряет личность.
Вот, например, кончается четверть, ставится итоговая отметка. Это нечто среднеарифметическое. Но получается, что где-то ребенок ленился, получил двойку, и так и не знает этого материала. А где пятерка — знает. И на что влияет и что показывает итоговая отметка? Можно сунуть голову в духовку, а ноги в морозилку и сказать, что средняя температура 36,6?
Так что давайте отдадим отметки детям, они же люди, мы же их для жизни готовим. Они должны оценивать мир, себя, свое отношение к людям.

Как ЕГЭ влияет на школьное образование?
Меня приглашал министр образования Владимир Филиппов (1998–2004) и просил поддержать ЕГЭ, но я отказался. Что мы хотим получить от выпускника школы? Чтобы это был робот? Компьютер, начиненный знаниями? Или гражданина страны? ЕГЭ, конечно, не измеряет качества гражданина. Личностные оценки вообще не принимаются в расчет. Измеряются знания, но случайными способами: один вопрос, три ответа, иногда ответы абсурдные. К ЕГЭ готовят уже не репетиторы, а тренеры. Ради того, чтобы хорошо сдать ЕГЭ, во многих московских школах уже в 9 классе детей переводят на домашнее обучение или на вечернее, или они начинают прогуливать ради занятий с репетитором, а в школах на это смотрят сквозь пальцы. Это только в сельской местности, где нет репетиторов, школа готовит к ЕГЭ. А в городах все по-другому.
9, 10 и 11 классы — это лучший сензитивный период у подростка, время становления мировоззрения. Вы хотите, чтобы ваш ребенок вырос патриотом? Школьник, который просто читает стихи о Родине — в нем ничего не останется. Это не любовь к Родине, это язык крутится во рту. Разве ЕГЭ это проверяет? Нет. Эту болезнь мы должны пройти и прийти к чему-то лучшему. А учитель должен понять, что его сила и влияние на детей не в отметках, а в доброте, в том, что он защитник для детей. Личность воспитывается личностью, а не отметками, технологиями или предметом.

Где сейчас есть такие школы?
Сейчас уже во многих школах можно встретить Марью Ивановну, учительницу начальных классов, которая применяет методы гуманной педагогики. Но одновременно вы встретите трех других учителей, которые работают по-старому.
Я был премирован Министерством образования за внедрение гуманной педагогики в России, так что даже наше правительство одобряет это направление. Несколько десятков тысяч учителей — наши последователи, причем не только в России или бывших советских республиках, но даже в Финляндии и в Германии. Это движение пошло именно из бывшего СССР, образовательный мир не знает ничего похожего. Но мы очень осторожны в распространении наших идей, потому что не все это поймут, а кто-то может и исказить.
Московская школа № 200 в Ясеневе уже 15 лет работает без отметок. Мы сделали ее такой за два года: отказались от авторитаризма, подготовили учителей, кто не хотел — ушли.

TutorOnline

6 самых вредных учительских привычек

Глазами самих учителей.

Время чтения: 10 минут

Если скучно на уроке,
Делать нечего совсем,
Попиши-ка ты на парте,
Иль цветочек нарисуй.
Вдруг в тебе талант проснется,
Ты рисуешь впрямь как Репин!
И учителя гордиться
Будут надписью твоей!

— Аипова Анастасияшкольница, 14 лет

Совсем недавно образовательный проект TutorOnline провёл внутреннее «расследование». Репетиторов проекта попросили честно рассказать о самых вредных привычках, которые свойственны учителям. В процессе обработки полученных ответов выяснилось, что далеко не все педагоги готовы откровенно говорить о своих недостатках, и даже непредвзято взглянуть на коллег получается далеко не всегда. Однако честных мнений оказалось больше. Самыми важными, на наш взгляд, откровениями мы и делимся здесь с читателями.

---

Привычка №1. Учись на отлично!

Колесниченко Юлия

учитель математики

— Установка на «Получай только отличные отметки!» — бич постсоветской школы и самый вредный профессиональный принцип, который, к сожалению, разделяют многие педагоги. Конечно, каждый родитель и учитель хочет, чтобы дети старались, хорошо учились и вели себя примерно, но внушать ребенку, что нужно быть отличником во что бы то ни стало — нельзя. Пятёрка никогда не была главным свидетельством высокого уровня интеллектуального развития, и гарантом счастливого будущего отличные отметки также не являются.
Дело даже не в том, что согласно многим «исследованиям» (околоакадемическим и публицистическим), троечники большего добиваются в жизни. Это уже какая-то другая крайность, о которой сегодня стало модно писать. Пожалуй, не стоит программировать детей на отметки в принципе. Ученики должны понимать, что отметка и оценка — понятия разные. Двойка, тройка, пятёрка — это всего лишь формализация промежуточного результата труда, но ни в коем случае не главная цель учебного процесса.
Не стоит давать ученикам установку «учись на пять» или «учись на три».

Учись — вот ключевое слово.

Учись осознанно, занимайся тем, что тебе интересно, старайся, преодолевай трудности, прилагай усилия, постоянно останавливайся, чтобы ответить на вопрос — зачем тебе это нужно и к чему ты хочешь прийти.
Конечно, в случае со студентом или старшеклассником, способным к рефлексии, этот совет будет работать. Если же мы говорим о младшем школьнике, то здесь крайне важную роль играет окружение. Учителя и родители должны думать о том, какие мысли вкладывают в голову своих детей: прежде, чем они на своем опыте смогут проверить правильность внушенных им принципов и норм поведения, может пройти немало лет. Именно по этой причине необходимо очень аккуратно ориентировать ребенка на успех, предоставляя ему пространство для маневра, давая возможность определить этот «успех» самостоятельно.

Читайте также

Прощальное письмо американской учительницы

---

Привычка №2. Будь как Маша, Петя, Толик…!

Берзина Наталья

преподаватель информатики

— В каждом классе есть один или несколько учеников, которые, по мнению педагогов и большинства родителей, — настоящие образцы для подражания. Эти дети спокойны, неконфликтны, учатся на пятерки, всегда тянут руку и с удовольствием дежурят в классе. Таких учеников часто ставят в пример, призывая всех остальных быть такими же прилежными, усердными и т. д. Привычка равнять весь класс на единодушно выбранных педагогическим составом лидеров — одна из самых вредных привычек учителей.
Подобный метод — не самый лучший способ помочь ученику сформировать свою самость. Во-первых, ребенок может закрыться. Он увидит, что на самом деле совсем не похож на всеми обожаемую Машу и просто не захочет проявить своё «Я», в котором, вполне вероятно, скрывается множество талантов. Во-вторых, ребенок может озлобиться, направив свою энергию не в мирное русло, а в конфликт, противопоставляя себя и Маше, и учителю, и всему классу. В-третьих, самой Маше может быть ой как несладко. Быть любимицей учителей и любимицей среди одноклассников — не одно и то же. В итоге такая установка на подражание одному примерному ученику может сделать несчастным весь класс.
Конечно, учителю так проще: «сотворить» по образу и подобию одного образцового ученика весь класс.

Но кто мы такие, чтобы играть в Пигмалионов от педагогики?

Найти индивидуальный подход к ребенку, когда в классе 30 человек, а ты ещё и учитель-предметик, и таких классов у тебя несколько, — почти невозможно. Но это не значит, что не нужно стараться.

Басенко Светлана

учитель русского языка и литературы

— Можно сказать: «Какая Маша молодец! Старайтесь быть как Маша». В этом случае литературных чтений, скорее всего, не выйдет. А можно предложить: «Как Маша прекрасно декламирует стихи, с чувством и выражением. А давайте теперь каждый попробует прочитать стихотворение так, чтобы все остальные поняли, какие эмоции именно вы хотите передать». Вот пример ситуации, когда и Маша довольна, и класс не обижен.

---

Привычка №3. Нос ещё не дорос своё мнение высказывать!

Авсюкевич Диана

преподаватель философии

— Наверное, самая вредная привычка учителя — недооценивать ученика, считать, что он недостаточно взрослый для общения на равных. Из своего собственного детства я очень ярко помню одну историю. Тогда я была в 4 классе, ещё совсем ребенок, но уже с большим чувством ответственности и не менее большим желанием всем помогать и быть полезной. Хороший, старательный, незлой ребенок, в общем. И вот подхожу я однажды к классному руководителю. Она меня просит поучаствовать в школьном спектакле. Я вся такая восторженная: наконец, вот он, мой звездный час. Я начинаю излагать свои мысли: как всё лучше сделать, чем я могу помочь, кроме непосредственного участия… уже почти сценарий на ходу сочиняю. А она мне так: «Не перебивай меня! Что за мода пошла учителя перебивать?!». В спектакле я, конечно, участвовала, но в школу ходила с большой неохотой до тех пор, пока не сменился классный руководитель.
С детьми нужно разговаривать уважительно. В том возрасте, когда формируется их самость, когда они уже мыслят себя почти-почти взрослыми, они наиболее ранимы. Если учитель видит, что ребенок искренне хочет чем-то поделиться, пусть и чрезмерно эмоционально, педагог должен уважать этот порыв.

---

Привычка №4. Раз никто слушать не хочет, пишем контрольную

Для многих детей, особенно тех, кто привык всё делать на отлично, даже самая обычная контрольная работа — огромный стресс. В принципе, все ученики, даже мальчишки, старательно носящие маску «пофигизма», боятся таких испытаний.

Занина Алена

репетитор японского языка

— Многие учителя любят «запугивать». Педагог, который не может справиться с классом, часто угрожает детям контрольной. На мой взгляд, такие методы подогревают зависимость детей от отметок и вызывают невротические реакции. Здесь же отдельно хочется отметить и привычку перед всем классом озвучивать отметки. Для многих детей это испытание посерьёзнее самой проверочной работы. Особенно если ты знаешь, что мог допустить ошибку, но имеешь в классе авторитет безусловного отличника. Можете представить, какой это стресс для ребенка? Такие публичные оглашения часто напоминают изощренную экзекуцию. Я вполне допускаю, что нежелание учиться и ходить в школу может быть порождено одним только этим способом «предавать остракизму» нерадивых учеников.

---

Привычка №5. Мы такими не были!

Ботнев Марк

преподаватель математики

— Учителя и преподаватели часто сравнивают классы или группы. Кто из нас не грешил фразами: «Вот ваши предшественники соображали быстрее». И это самая позитивная история. Иногда учителя позволяют себе открыто конфликтовать с учениками, обвиняя их в попрании всех возможных нравственных законов. Вообще, тема деградации молодого поколения сегодня становится просто вопиюще популярной. Мы почему-то уверены, что дети не читают, сутками сидят в телефонах, смотрят дурацкие сериалы и не знают элементарных вещей. Но очень странно, когда подобные дискуссии ведут учителя, которые, собственно, и должны детей научить, показать им альтернативу этим самым сериалам, интернет-играм и прочим неполезным развлечениям.
За последние двадцать лет мир изменился кардинально. Тотальная информатизация жизненного и образовательного пространства — это наша реальность, которую невозможно отрицать и с которой вряд ли стоит бороться. Педагогам и в целом людям старшего поколения необходимо приспособиться, признать, что молодой человек, родившийся в 2000-х годах, будет кардинально отличаться по своим навыкам, интересам, образу жизни и образу мысли от детей не то что 1950-х, но и 1990-х годов. Но это вовсе не означает, что общепризнанные ценности, духовные и интеллектуальные, чужды так называемому поколению Z.

---

Привычка №6. Это нужно по программе!

Для многих педагогов список литературы, заданный детям на лето, — это почти священный манускрипт. Правки и сомнения здесь недопустимы. На следующий год, когда выясняется, что большая часть класса не прочла и трех книг, начинаются сетования «Нынешняя молодёжь совсем не читает».
Привычка полагать, что объективные, с точки зрения педагога со стажем, ценности и шедевры мировой культуры и литературы должны признаваться таковыми всеми без исключения учениками в классе — свидетельство догматизма мышления. К сожалению, учитель редко говорит о том, почему и зачем, всё больше глаголов в повелительном наклонении и угроз в виде неуда. И здесь совершенно неважно, насколько школа современная, насколько активно педагоги используют информационные технологии, сколько наград и дипломов имеют.
Хотя это и очень непростая задача, но учитель должен объяснять, в чём ценность того или иного произведения, почему ученики должны потратить свое время и прочесть книгу. Фразы вроде «Это шедевр мировой литературы» или «Только попробуйте не прочесть все книги из списка литературы на лето» даже в самом заядлом книголюбе породят желание сжечь этот лист на ритуальном костре.

Смаль Галина

учитель русского языка и литературы

— Молодые люди стремятся открывать новые имена и тех авторов, которых через 100 лет будут считать образцами классической литературы начала XXI века. Тот факт, что психотип Раскольникова интересует современных школьников в меньшей степени, чем подвиги Гарри Поттера, беспокоят многих педагогов. Однако навязывать «объективные» ценности — тупиковая стратегия не только в контексте образовательного процесса, но и в целом по жизни. Видеть смысл в произведениях литературы и искусства, ценить красоту и величие изящной русской словесности, интересоваться культурным наследием — интенции, которые не противоречат желанию быть современным, включенным в тотальный медиаконтекст.
В классе на уроке либо во время индивидуального занятия всегда присутствуют живые люди, а не министерство образования, учебные планы и инновационные стратегии развития.
Учитель должен нести ответственность: возможно, тогда и статус, и роль учителя в современном обществе изменится к лучшему. Современные дети — не «деграданты»! До тех пор, пока мы (родители и педагоги) не относимся к ним с уважением, никакие инновации и революции в области образования не помогут.

Экстенсивное и интенсивное образование

Алиса Загрядская

 Отделять ли зёрна от плевел на одном участке или осваивать новые территории? Разговор про количество и качество знания в XXI веке приобретает новую остроту.

Экстенсивное земледелие предполагает расширение посевных площадей без улучшения качества посевов. При этом земледельцы получают много урожая, но на каждом отдельном участке урожаи низкие. В задачу интенсивного земледелия, наоборот, входит максимальное развитие потенциала одной площади. Для этого над сортами культур работают так, чтобы они стали как можно более урожайными.
Примерно так же выглядят два научных и образовательных подхода, один из которых подразумевает освоение разных областей знания, а другой — углублённое изучение узкой специальности. Какие взгляды на этот счёт были в разные эпохи и является ли сегодня актуальным противопоставление «широкого» и «узкого» образования?

Картина «Сеятель» Ван Гога.

«Человек-энциклопедия» в классической традиции

Греческие философы со знанием дела говорили об устройстве природы, математике, законах государства и канонах литературного творчества одновременно. В корпус сочинений Аристотеля, например, входят труды по логике, физике, ботанике, зоологии, политике, риторике, теории драмы и многом другом. Такой же подход существовал и в эллинистическом образовании — считалось, что юноше следует быть развитым всесторонне.

С древности в культуре существовал идеал homo universalis, «человека универсального», который обладает знаниями и может работать одновременно в разных областях.

Мыслители Возрождения в полной мере взяли на вооружение античный подход. О том, что Леонардо да Винчи занимался, кроме живописи, ещё и музыкой, архитектурой, естественными науками и инженерией, знает всякий. Да Винчи иногда называют гением из-за этого, однако гениален он был вовсе не потому, что умел заниматься разными вещами. Широта интересов и умений была нормой образованного человека его эпохи. Все гуманисты, пусть и не такие прославленные, говорили на нескольких языках и писали труды, а также, сочетая эти занятия в разных комбинациях, занимались натурфилософией (естественными науками), точными науками, конструированием устройств, историей, живописью, ваянием, музыкой.

Картина Пьетро делла Веккиа XVII века. Протягивая студенту зеркало, Сократ как бы говорит: познай самого себя.

В эпоху Просвещения энциклопедический канон был в почёте. Наука XVIII века — это целый парад энциклопедистов. Проще говоря, до довольно недавнего времени предполагалось, что, если уж ты учёный — разбирайся в науке. В какой именно?.. В науке вообще! Можно, конечно, поделить всё знание о мире на науки о духе и науки о природе, однако и тут мыслитель не ограничивался только одной половиной.
Классическое образование стремилось закрепить этот идеал и передать его новым поколениям. Изящные искусства тоже входили в программу развития личности. Барышни и молодые люди из общества всегда «немного рисовали», пробовали себя в поэзии, играли на музыкальных инструментах. Однако теперь не только привелигированный класс получил доступ к знаниям. Просвещение с его идеей tabula rasa активно занималось становлением проекта всеобщего обучения.

С точки зрения теории Tabula rasa или «чистой доски» человек рождается без каких-либо врождённых представлений, его знания полностью зависят от опыта.

Специалисты «машинного века»

Еще в эпоху Возрождения переход к городской культуре и развитие рыночных отношений стали предпосылкой для формирования профессии как явления. Впоследствии в результате индустриализации и появления всё более сложных машин возникла необходимость в большом количестве технических специалистов.

В XIX веке с развитием общего образования, промышленности и технологий стало очевидно, что требуется более глубокое, детальное рассмотрение наук.

Вместо одного учёного, который делал опыты в домашней лаборатории — и, по мнению многих, знался с дьяволом, ведь отношение к опытной науке довольно долго оставалось настороженным — над изобретениями теперь стали трудиться целые организации, институты, конструкторские бюро.
Специализация делалась всё более узкой по мере развития и усложения каждой области знания и отрасли. В результате между областями образовался разрыв, а между «физиками» и «лириками» и вовсе пролегла пропасть. Теперь никто не стал бы ожидать от исследователя, что он проведёт химический опыт, а потом разразится поэмой или напишет трактат по антропологии, хотя прежде учёные с этим справлялись.

Авационный завод Bell Aircraft. 

Меджисциплинарный подход

В конце XX века стали очевидны новые изменения: теперь появилась потребность рассматривать вопросы комплексно. То, что работает для индустриального общества, не подходит для мира постиндустриального, информационного, в котором появляются сложные структуры, а явления утрачивают бинарность.

Фундаментальная наука стала двигаться в сторону усложения и многоосновности, а в образовании всё более актуальной становится междисциплинарость.

Классическая культура верила в существование абсолютной причины и в истинность, которая может быть запечатлена на страницах книги. Эта установка предполагает, что носитель объективного знания, будь то священник или учёный, придёт и растолкует, как всё устроено на самом деле. Однако со временем выяснилось, что картина мира становится все более относительной по мере того, как расширяются научные представления. Ницшеанская идея «смерти бога» как раз об этом — с какого-то момента объективное перестаёт существовать, а онтологическое состояние мира бесконечно усложняется. Теория относительности, квантовая физика, нейробиологические исследования мозга скорее лишают почвы под ногами, чем дают определённость.

Телефонистки, вставляющие штекеры, кажутся явлением далёкого прошлого, однако ещё недавно с распознаванием картинок мог справиться только человек, а теперь это под силу алгоритмам.

Сегодня востребованы творческие способности специалистов, большую актуальность приобретает умение конструировать новые идеи. Системы, заточенные под обучение узкой профессии, и образование, которое сводится к натаскиванию на конкретные задания, требуют сегодня модернизации. Например, в современной Японии вследствие такого подхода сейчас востребованы курсы и тренинги по креативности. Набирают популярность образовательные программы, построенные по модели свободных искусств, которая поддерживает индивидуальный маршрут и междисциплинарность.

XXI век даёт новый способ «земледелия», при котором расширяются территории, но в то же время происходят качественные улучшения — потому что, как оказалось, качественное изменение напрямую связано с расширением.

Профессионал стремится повышать свою квалификацию и концентрироваться на мелочах своей области. Такой метод обучения позволяет хорошо разбираться в частностях и быть хорошим практиком. В то же время, он сужает круг интересов, отдаляя человека от классического энциклопедического идеала, и снижает его творческие способности в своей же сфере, поскольку не дает возможности видеть картину в целом и под неожиданными углами. Сейчас всё чаще говорят о комплексном подходе, а быстрое развитие технологий стирает границы между профессиональными областями.

В фильме «Чарли и шоколадная фабрика» папу мальчика Чарли уволили с завода, где он навинчивал крышечки на тюбики зубной пасты, потому что его место заняла машина. Папа Чарли не растерялся, перепрофилировался и стал заниматься техническим обслуживанием этой машины.

Свободное распространение знания

В античные времена ученики собирались вокруг философов на прогулках и пирах, чтобы послушать об устройстве мира. В Новое время студенты заполняли аудитории немецких прижизненных классиков, чтобы приобщиться к их мудрости. Преподаватель и учёный был источником и носителем знания, живой интерактивной энциклопедией.

Нужны ли такие мудрецы, когда знания доступны каждому без необходимости следовать за Сократом по пыльным афинским улицам или ехать к Канту в Кёнигсберг?

В узком смысле слова энциклопедист — это тот, кто составляет энциклопедии. Сегодня энциклопедистом можно назвать любого, кто активно участвует в написании и проверке статей в вики-проектах. С одной стороны, это выглядит как воплощённая мечта учёных Возрождения, которые мечтали об общей грамотности, и философов Просвещения, которые обожали энциклопедии. Однако к объективности, грамотности и глубине статей Википедии часто бывают претензии.

Можно ли сказать, что мы стали довольствоваться меньшим и поверхностного прикосновения к знанию нам достаточно? Или возможность ошибок — это неизбежный симптом демократизации знания?

Количество данных о мире растёт, и теперь кажется нереальной задача держать в голове всю информацию по всем дисциплинам на уровне специалиста. Теперь важнее обладать методом и уметь думать самостоятельно. Образно говоря, нужно не знать наизусть все статьи энциклопедии, а понимать принципы её устройства, концепцию и структуру разделов, уметь при необходимости пересматривать правила.
Энциклопедическое мышление нового типа предполагает не составление справочников как таковое, а способность фильтровать информацию, формировать собственные стратегии доверия и проверки знаний.

Непопулярно о мотивации. Почему ребенок не учится?

Светлана Ройз

После 10 запроса за неделю от родителей: "Хочу, чтобы психолог поработал с ребенком-школьником. Совсем нет мотивации учиться", обещала себе что-то практическое на эту тему написать. Будет много.

Плохая новость. Психолог, к сожалению, не сможет взмахнуть волшебной психологической палочкой или волшебным мотивирующим ремнем и сделать из ребенка "учебного паиньку". Психолог не сможет внушить ребенку, что неинтересное - интересно, страшное - нестрашно, то, что болит - безболезненно. 

Хорошая новость. Он может пристально и не очень смотреть на всю семью и задавать неудобные и дурацкие вопросы - и помочь понять - отчего мотивация не сформировалась или куда делась. И вопросы, и ответы на них могут вызвать удивление, сопротивление, злость, недоверие, осознание - не у ребенка - у родителей. И это осознание - если происходит - само по себе терапевтично. 

Психолог, например, может с заведомой провокацией спросить - а ваш ребенок видит, что вы сами учитесь? Насколько вы сами долго будете делать то, что считаете бессмысленным, не получая внутреннего вознаграждения, не видя действенного результата? Находясь под прицелом оценок, без свободного времени. Вы сами с высокой мотивацией делаете неинтересную и рутинную работу? Вам самим легко все время оправдывать чьи-то ожидания? Вы счастливы?

Родители возражают - но есть же слово "Надо". 

Плохая новость. С этим поколением это слово не работает. Современные дети часто задают вопрос : "Зачем?" И они сфокусированы на том, в чем видят смысл. Если мы не можем его "показать", они ищут что-то для себя "осмысленное", а еще чаще - связанное с удовольствием (да, часто это, к сожалению, игра).

Слова "надо", "должен", "сделаю" говорят о развитии части мозга, отвечающей за контроль над импульсами. У современных детей именно эта часть мозга "включается" позже. А в подростковом возрасте иногда выпадает из активности.

Хорошая новость: эти самые части мозга вместе с этими самыми словами активизируются, когда у нас есть расписание дня, режим дня, когда есть планирование, когда у ребенка есть постоянная небольшая значимая ответственность, когда есть "ритуальные" действия - ритуалы семьи, когда в семье поощряются вопросы - и поиски ответов, когда вся семья каждый день узнает что-то новое, когда есть должная физическая активность. А еще, когда ценности родителей совпадают с их действиями в мире. Когда нет "двойных посланий".

Давайте исследовать. Будем рассматривать параллели. Ребенок идет в школу с мотивацией. Взрослый идет на работу с мотивацией. 

1. Игровой:

• Ребенок в школу он приносит игрушки, либо играет по своим правилам. В любой момент может сказать - "стоп, игра" и выйти из учебного процесса.
• Взрослый - "играет" в работу, не подчиняется расписанию, дедлайнам, старается делать только то, что интересно, избегает ответственности.

2. Социальной:

• Ребенок идет в школу дружить. Часто в ущерб учебе. Если отношения не складываются, может отказываться учиться.
• Взрослый идет на работу для удовлетворенности контактами, иногда сидит в рабочее время в соцсетях.

3. Достижений:

• Ребенок идет в школу за "12-тками" , если не удается быть успешным - мотивация снижается.
• Взрослый идет на работу за статусом, похвалой руководителя, зарплатой.

4. Учебная:

• Ребенок идет в школу учиться. Осознанно. За знаниями.
• Взрослый идет реализовывать свой потенциал.

Если все виды мотивации присутствуют в нашей жизни одновременно и удовлетворяются - это счастье-счастье - счастье. Самая зрелая из мотиваций, конечно, учебная. До учебной мотивации часто нужно просто дозреть (это одна из причин не отдавать ребенка в школу до 7 лет).

Примем версию, что у любого здорового организма, который ощущает безопасность, должно быть стремление к развитию, должна быть естественная мотивация: развиваться - расти - жить. Если эта мотивация пропадает или снижается, "Организму" - нашему Ребенку, возможно:

1. Небезопасно.

• Когда ребенку страшно, он перестает воспринимать новую информацию. Если человек находится в хроническом стрессе или травматизации, страдает его долговременная память. Многим детям с дефицитом цинка (он воздействует на гиппокамп - часть мозга, хранящую важную информацию) действительно сложно запоминать стихи и формулы.
• Ребенок может бояться конкретного учителя.
• Ребенок упустил азы, предыдущий материал и боится проявить неуспешность. 
• Ребенок может бояться совершить ошибку - школа заточена на поиск ошибок, а не на подчеркивание успехов. Наша задача научить ребенка тому, что ошибаться можно. И наша задача замечать успехи и приложенные усилия ребенка.
• Ребенок может бояться конкретных одноклассников, которые его дразнят.
• Ребенок может бояться идти в туалет в школе. Ему легче саботировать школу, чем признаться в этом.
   

2. Устал.

Посмотрите на бледных, сутулых, с синяками под глазами детей. Если вы верите в витамины - давайте. Если есть возможность, пусть отсыпаются и выгуливаются.

3. Органические причины - дислексия, СДВГ, разновидности ММД. - все это считается "диагнозами".

Важно, чтобы родители понимали, в чем проявляется особенность поведения и восприятия ребенка и искали способы коррекции. Таких детей настолько много, что это уже может считаться вариантом нормы (для примера, посмотрите фильм  "Звездочки на земле").

4. Ребенок сопротивляется:

• школьной системе (с жесткими правилами и авторитарностью),
• авторитарному учителю, который не вызывает уважения,
• "мстит" школе, за то, что у него нет свободного времени, времени на себя.

В подростковом возрасте, в периоде обесценивания, временно может обесценивать то, что было значимо.

Сопротивляется родителям:

• если родители сфокусированы на "внешней" успешности,
• родительскому давлению, несправедливости, мстит за обиды и боль - доступным для него способом,
• сопротивляется родителям, самооценка которых зависит от успешности ребенка, 
• родителям, которые сами перестали развиваться,
• сопротивляется родительскому перфекционизму.

5. Внутренние причины:

• разочаровался в том, что может быть "успешным",
• не верит в себя,
• нашел способ привлечения внимания неуспешностью,
• не видит смысла в том, что делает,
• ребенок интровертного типа, которому сложно адаптироваться к группе, 
• последствия травматизации,
• таким способом может проявляться ревность к старшему-младшему брату-сестре.

Правда очевидно, что слова учителя: поговорите с ним, надавите на него, взывайте к ответственности - бесполезны?

Запрос родителя к психологу - усильте его мотивацию - некорректен и тоже бесполезен. Говорить и трансформировать, как правило, нужно что-то во всей семейной системе. Причем, безотносительно успешности в учебе.

Когда родители говорят искренне, из любви и заботы - я волнуюсь о том, кем он будет - я говорю: "Дети не будут - они уже Есть". К сожалению, они часто чувствуют себя принятыми и любимыми, и значимыми, когда демонстрируют успешность. Они так перегружены нашими ожиданиями, что часто уже не знают, чего сами хотят...

Также интересно: ПРАВДА - сказать ее ребенку или скрыть?  

Мой взрослеющий сын: как мы обошлись без подросткового бунта​

Напоследок поделюсь клиентской историей (с разрешения клиента). Родители - мотивационные спикеры. Сами ведут мотивационные семинары, заточенные на выращивание успешных людей. Их сын, 13-летний парень (ощущение было, что он старше меня), сказал: "В моей семье разговоры только об успешности, об известности, о лидерстве. Родители мне много раз говорили, что хотят мной гордиться. И я все годы старался, чтоб мной гордились. До 7 класса я был отличником. Потом вдруг ночью подумал, а что будет, если им не будет, чем гордиться. Они что - перестанут меня любить? Выгонят из дома? Я не могу жить, все время оправдывая чьи-то ожидания - родителей, учителей, незнакомых людей, которым мои родители обо мне на своих семинарах рассказывают. Получается, что у меня нет свободы. Я хочу понять, чего хочу я...."

Школа - только часть жизни. А наши дети - не будут. Они уже есть. опубликовано econet.ru

Автор: Светлана Ройз

Как сводить ребенка в музей, чтобы он не взвыл от скуки (10 правил)

Дарья Рощеня

Могут ли быть интересны дошкольнику картины старых мастеров или нумизматические коллекции? Стоит ли водить детей на выставки и почему в музеях детям бывает скучно? Что делать, чтобы поход в музей был отдыхом? Об этом говорим с Анной Вихровой, научным сотрудником отдела эстетического воспитания детей и юношества ГМИИ им. А. С. Пушкина, ведущей программы «Загадки изобразительного искусства», квест-игры «Таинственный экспонат», «Путешествие во времени в музее».

Фото: muzei-mira.com

Огромные тапки, огнетушитель и стресс

– Зачем ребенку ходить в музей?
– Да вроде незачем. Растут же дети в деревнях совсем без музеев, и ничего, хорошими людьми становятся. Поэтому нет однозначного и единственного ответа на этот вопрос. Но, знаете, я очень хорошо помню свои детские впечатления от невероятно красивого дома, в который однажды мы пришли с родителями. Мимо больших колонн мы поднялись по парадной лестнице. Оказались в каком-то особенном пространстве, где я, совсем маленькая девочка, почувствовала себя принцессой в волшебной стране.
Пусть я их знала лишь в репродукциях, но мне тогда очень нравились две работы – пейзаж с Парфеноном Поленова и «Красные виноградники» Ван Гога. И когда, оказавшись в ГМИИ им. Пушкина, я увидела и то и другое, решила для себя, что уходить отсюда я никуда не хочу.
Много лет спустя, когда я уже давно работала в музее, мне пришла в голову мысль, что каждый из нас выбирает профессию, опираясь на те базовые впечатления, которые когда-то получил в детстве.
Я работаю с детьми уже пятнадцать лет и знаю, что музей для ребенка – намного больше, чем занимательная прогулка. Это выход из пространства привычных впечатлений, из рамок своего дома, из обыденности. Это большое и особенное путешествие, которое, хочется верить, чаще приятный опыт их жизни. Это знакомство не просто с произведениями искусства, но с людьми других эпох и культуры, которые одевались по-другому, скакали на конях, ездили на санях…

Анна Вихрова

Всё это сильно расширяет исторический кругозор ребенка. Конечно, у детей до определенного возраста – до пятого класса уж точно (10–11 лет) – в принципе хронологического сознания не существует, во всяком случае, нет чувства времени. Тем не менее посещение музея помогает детям расширить исторический кругозор и глубже прочувствовать собственную историю. Очевидно же, что ребенку не меньше, чем взрослому, важно ощущать, что он не вырван из контекста времени и жизни.
Музей – это созерцание красоты, которое учит детей подмечать красоту вокруг себя, в собственном доме, дворе, на улице, но в равной степени и учит замечать некрасивое, то, что режет глаз и хочется скрыть. Не раз слышала от родителей, что после посещения музея дети стараются убраться в своей комнате и развесить собственные рисунки по стенам; девочки становятся внимательнее к своему внешнему виду и все дети без исключения начинают оперировать такими понятиями, как «одеваться в стиле XVIII века», «в стиле королевы», «как древнегреческая муза».
Пребывание в музее, изучение выдающихся произведений искусства волей-неволей воспитывают не только в ребенке, но и в любом человеке определенный вкус и желание воссоздать это особенное пространство там, где живешь сам.
– Как-то один священник рассказал о своем первом посещении в раннем детстве Третьяковской галереи. На вопрос родителей, что же ему больше всего понравилось, он отвел их в закуток, где стоял огромный красный огнетушитель. Не всё в пространстве музея детям понятно, а если интересно, то часто совсем не то, на что взрослые рассчитывают. Есть ли какие-то рекомендации, которые могут помочь родителям сделать посещение музея интересным и понятным?
– Вот представьте, вы родитель. Ваш ребенок начал ходить. Вы впервые пришли с ним на детскую площадку. Что вы делаете? Прежде всего озвучиваете пространство, последовательно даете вербальное объяснение всему: «Смотри, малыш, вот песочница, а вот песок. Берем лопатку, насыпаем песочек в формочку. Переворачиваем, стучим, получаем куличик. Интересно же».
 Полный текст статьи http://www.pravmir.ru/esli-detyam-v-muzee-skuchno-1/

Правило первое. Не пытайтесь разделять искусство для взрослых и для детей. Оно для всех.
Правило второе. Не думайте, что музеи – это пространство для школьников. Если вы хотите, чтобы ребенок полюбил музеи, чтобы сопровождал вас в любых музеях Европы и Азии, начните водить его в музеи не раньше пяти лет, но и не позже десяти. Это самый благоприятный период для того, чтобы влюбить детей в искусство. А дальше оставьте их в покое.
Правило третье. Подготовьте ребенка к посещению музея. Расскажите о том, что он увидит, что ему можно будет делать в музее. В последнюю очередь скажите о том, чего делать нельзя.
Правило четвертое. Не старайтесь показать ребенку всё и сразу. Выберите пять произведений и проведите в музее не больше получаса.
Правило пятое. Попробуйте взглянуть на мир глазами вашего ребенка. Сядьте на корточки и воспользуйтесь сократовским методом: задавайте вопросы, чтобы помочь ребенку раскрыть содержание произведения искусства.
Правило шестое. Не стесняйтесь не знать. Ведите с ребенком диалог и расскажите ему о том, что видите сами.
Правило седьмое. Не торопитесь напичкать знаниями. Дайте ребенку время испытать сопереживание произведению искусства.
Правило восьмое. Постарайтесь время, проведенное в музее, превратить в увлекательный отдых, а музей – в место, в котором легко фантазировать и можно испытать новые тактильные ощущения.
Правило девятое. Водите детей в музей по мере того, как они вам сами напомнят об этом. Не сомневайтесь: даже нигилистичный подросток, которому до десяти лет привили вкус к прекрасному, рано или поздно к вам вернется.
Правило десятое. Не думайте, что музеи – это исключительно о прошлом. История повторяется, а всё новое – это хорошо забытое старое. Посещение музеев – всегда больше, чем впечатление. Ведь произведения искусства воспитывают глаз человека и формируют его вкус.

«Школам нужны аналитики»

Патрик Гриффин, крупнейший специалист по оценке навыков 21 века

О неакадемических навыках ‒ критическом мышлении, умении работать в команде, компьютерной грамотности ‒ совсем недавно начали говорить всерьез. Пока в школах продолжают натаскивать на стандартизированные тесты, эксперты всего мира думают над тем, как развить в школьниках навыки, необходимые для выживания цифровую эпоху. О том, почему без этого не обойтись, рассказывает Патрик Гриффин, основатель исследовательского проекта ATС21S и директор Центра исследования оценки в Университете Мельбурна.

  

• 
  Патрик Гриффин

О навыках, важных в будущем, очень много говорят. Удалось ли исследователям окончательно договориться о том, что это за навыки, сколько их и как они единообразно называются?
В каждой стране набор различается, но всегда это имеет отношение к навыкам, необходимым в 21 веке ‒ критическое мышление, навыки коммуникации и совместной работы, творческий подход, навыки поведения в цифровой среде. Именно этого требует система образования в Сингапуре, похожие исследования ведутся в Европе, Великобритании, Австралии, испаноязычных странах Южной Америки.
Одна из причин ‒ экономика. Крупные компании недовольны выпускниками университетов, которые не подготовлены к работе и жизни в современном мире, основанном на экономике знаний.

Навыки 21 века: грамотность ‒ базовые знания языков, счёта, финансов, наук, культур; компетенции ‒ критическое мышление, решение проблем, творческое мышление, сотрудничество; личные качества ‒ любопытство, инициативность, упорство, лидерство.

В 1995 году я написал книгу Monitoring School Achievements, где предсказывал будущее школьного развития, анализируя переход от индустриальной к постиндустриальной экономике. В индустриальную эпоху власть имущие контролировали продукты труда; а Карл Маркс призывал, чтобы наемные рабочие, истинные носители самой большой ценности в индустриальном обществе ‒ учились защищать свои интересы. В современном информационном обществе преподаватели оказываются на месте таких людей, как Маркс. Например, в наших силах сделать так, чтобы люди не позволяли СМИ контролировать всю информацию и обладали навыками критического мышления. Новая революция, которую принесут учителя, не будет кровавой, но учителям нужно быть более критично настроенными.

Новая революция, которую принесут учителя, не будет кровавой, но учителям нужно быть более критично настроенными.

Можно проследить, как менялось рабочее место человека: сначала это была ферма, потом фабрика, потом офис ‒ и вот, наконец, виртуальное рабочее место. Образовательная система должна меняться вместе с этим. Если она так и останется на уровне заучивания фактов, то никогда не сможет подготовить людей к жизни. Наше положение в мире определяется нашим отношением к информации: кто-то ее производит, кто-то распространяет, а кто-то просто потребляет.
Но даже тем учителям, которые понимают важность навыков, трудно находить время для такой работы в очень плотной обязательной учебной программе.
Ученики всё чаще превосходят своих учителей, особенно в области технических навыков. В итоге учителя сосредотачиваются на менее успевающих учениках, а более продвинутые дети оказываются предоставлены сами себе. Это объяснил ещё Выготский: учитель может научить ученика только тому, что умеет сам, но как только уровни становятся равными, учебный процесс прекращается. Единственное, что мы можем сделать ‒ это помочь ученикам стать мотивированными и самостоятельными. Учителю нужно стать тем, кто научит детей не бояться неизвестности, подходить ко всему творчески, анализировать информацию критически, рефлексировать, общаться с другими людьми и сотрудничать с ними, терпеливо работать. Именно это хотят видеть будущие работодатели.

Учитель может научить ученика только тому, что умеет сам, но как только уровни становятся равными, учебный процесс прекращается.

При этом сама система очень консервативна: учителя противятся нововведениям, потому что им нравится быть экспертами. Идея учителя, стоящего перед классом и изливающего на него свою мудрость, устарела; нужно работать с маленькими группами. Об этом мы рассказываем в книжке Assessment for Teaching, недавно выпущенной в Кембридже. В ней мы сконцентрировались на навыке совместного решения задач (результат работы ATC21S).

• 
  Assessment for Teaching

Можете вы перечислить эти навыки? Они меняются или всё те же?
Конечно, они постоянно меняются. В 2009 году мы вывели эти навыки исходя из того, что потребуется ученикам в их будущей работе: умение работать в команде, разбираться в технологиях, конструктивно сотрудничать с коллегами. Речь шла об умении жить в социуме, пронизанном цифровыми технологиями, об уважении к другим культурам, потому что в цифровую эпоху границы исчезают. Шесть лет спустя Мировой форум образования пришёл примерно к таким же выводам, выделив три группы необходимых знаний: грамотность ‒ базовые знания языков, счёта, финансов, наук, культур; компетенции ‒ критическое мышление, решение проблем, творческое мышление, сотрудничество; личные качества ‒ любопытство, инициативность, упорство, лидерство.
Как скоро нужным навыкам будут обучать в школах? Увидим при жизни?
Мы сразу предложили включить совместное решение задач и систему оценки этого навыка в PISA, но у них строгий 5-летний цикл планирования, пока мы ждали, продолжили исследования самостоятельно: придумали игры, которые позволили нам собрать огромное количество данных о том, как дети работают друг с другом. И поняли, что обучение не следует ограничивать непосредственным общением между людьми, поэтом сейчас ищем способы измерить другие типы взаимодействия.

PISA - важнейшая международная программа по оценке образовательных достижений школьников. Тест, оценивающий грамотность 15-летних подростков в разных странах мира и умение применять знания на практике, проходит раз в три года.

Возможно, включение задач, требующих коллективной работы, повлияет на раскладку сил в рейтинге. А пока обучение этим новым навыкам включат в школьные программы, пройдет лет 10-15, не меньше.

Пока обучение этим новым навыкам включат в школьные программы, пройдет лет 10-15, не меньше.

Что можно сделать сейчас?
Система образования ужасно инертна ‒ такие люди, как Стив Джобс, уходили из университетов, потому что они чувствовали, как их тянет назад, в прошлое. Посмотрите на Ближний Восток: почти 60% выпускников университетов не работают и многие никогда найдут хорошую работу. В Австралии экономика построена на продаже ресурсов Китаю, но ее нужно перестроить, чтобы соответствовать вызовам 21 века. Коррупция процветает именно потому, что многие люди не умеют противостоять манипуляциям и критически мыслить. Чтобы изменить систему образования, нужно полностью заменить кадры: в школах должны преподавать не бабушки, а люди, которые умеют анализировать данные, отслеживать изменения. Мы только начинаем этому учиться.

Такие люди, как Стив Джобс, уходили из университетов, потому что они чувствовали, как их тянет назад, в прошлое.

В России очень развита система дополнительного образования. Сейчас на родителей сыплются разнообразные предложения, обещают развивать у детей навыки 21-го века. Но если даже специалисты не вполне могут определить, как учить этим навыкам и оценивать качество такого обучения, как родителям такие предложения фильтровать?
Об этом хорошо писали в исследовании журнала Economist: государственные системы образования не дают ученикам необходимых навыков, и им приходится учиться самим. Дети, которые поступают в школы сейчас, выпустятся в 2032 году. Пусть родители представят, каким будет будущее их детей и как будут выглядеть их профессии, даже такие традиционные, как юрист или врач? Маленькая деталь: на сегодняшний день в США 18% судебных тяжб разбирается без привлечения адвокатов. Люди сами защищают свои права. Они ищут всю нужную информацию в интернете и приходят в юридические фирмы только за консультациями. То же и в медицине ‒ всё больше людей занимаются самодиагностикой и идут к врачам только за подтверждением своих диагнозов. Профессии стремительно меняются, и сегодняшние профессионалы всё реже выступают в роли носителей информации, всё чаще ‒ в роли консультантов. Это именно то, чем должны заниматься учителя. И если мы сейчас не изменим систему образования, то в будущем нас ждут серьёзные проблемы: наши дети, закончив университет, не смогут найти работу, и не смогут поддерживать нас самих.

Профессии стремительно меняются, и сегодняшние профессионалы всё реже выступают в роли носителей информации, всё чаще ‒ в роли консультантов.

Что касается оценки качества такого образования, мы советуем родителям обращать больше внимания на то, что говорит им преподаватель. Если он просто называет оценку ‒ это плохо, а если он может описать учебный процесс, его цели и сказать, чего они хотят добиться в следующей четверти ‒ это хорошо. Но такой подход, к сожалению, очень трудно внедрять в школах. Мы должны донести до родителей, что их детей должны учить именно таким образом. Я понимаю, что это звучит цинично ‒ но посмотрите на страны, где детей мучают зубрёжкой ‒ и на то, как мало там регистрируется патентов. Эти люди почти ничего не изобретают, потому что у них отбили любопытство, желание учиться. Если мы перестанем оценивать детей по тестам и оценкам, а начнем смотреть на их умение решать задачи совместными усилиями, мы увидим совсем другую проблему.

7 элементов системы образования XXI века 7 элементов системы образования XXI века ПАВЕЛ ДУРОВ Выпускник филологического факультета СПбГУ, российский программист, дизайнер и бизнесмен. Создатель и генеральный директор «ВКонтакте» – самой крупной в России и СНГ социальной сети. Работа «ВКонтакте» связана с прямой или косвенной коммуникацией со множеством людей, в том числе, совсем молодых – поэтому Дуров лучше многих понимает, что собой представляют российские ( и не только) школьники. И считает, что современное среднее образование чуть более чем полностью состоит из проблем, недостатков и рудиментов. И знает, как все можно исправить. English version #LIKE-TOP# Человечество отличается от других видов тем, что способно передавать информацию следующему поколению. Однако, судя по катящейся в пропасть системе среднего образования, мы практически разучились это делать. В XXI веке будет создана новая парадигма образования, имеющая мало общего с текущей. Современные средние школы были задуманы в уходящую индустриальную эпоху. Они организованы по образу фабрик – характерными для заводов звонками, сменами и строгим цеховым разделением. К детям эта система относится как к сырью для изготовления будущих рабочих и клерков. Распределение детей на классы происходит на основе возраста, словно главная характеристика людей для системы – дата их изготовления. В течение многих десятилетий такая фабричная модель помогала создавать столь нужные развитым странам армии рабочих и их начальников. Сегодня западные страны уже не могут конкурировать с Востоком в индустриальной плоскости, и их стандартизированные средние школы производят лишь армии безработных. Западное общество, неспособное разглядеть системный кризис школьного образования, все чаще объявляет «бракованными» не школы, а самих детей, которым присваивает ярлык ADHD («синдром дефицита внимания и гиперактивности») и прописывает наркотические психосимуляторы вроде риталина. Эти стимуляторы притупляют чувственное восприятие ребенка, и заставляют его фокусировать внимание на учебнике, классной доске и учительнице. Без стимуляторов многие дети, которых официальная фармакология объявила больными, отвлекаются на окружающее информационное изобилие в виде фильмов, клипов, игр и интерактивных интернет-сервисов. Однако поведение этих детей объяснимо и без диагнозов. Сегодня в изготовление одного голливудского блокбастера может вкладываться больше ресурсов, таланта и творческих усилий, чем во всю школьную программу по тому или иному предмету. Жесткая конкуренция на медийном рынке привела к тому, что к созданию продуктов массового искусства порой привлекаются лучшие художники, лучшие композиторы и лучшие писатели. Всем этим творческим ресурсам централизованная система образования пытается противопоставить стандартные учебники, черно-белые доски и малоимущих учителей. Пока медиакомпании осваивали современные формы передачи информации, школы словно застыли в XX веке. Очевидно, что скоро системе среднего образования придется полностью измениться – или исчезнуть за ненадобностью. Как же будет выглядеть система образования будущего? Обучение через интерактивные лекции у лучших учителей Представьте, что голливудские фильмы доходят до жителей деревень не в цифровом виде, а в виде сценария, по которому в местных театрах ставится постановка с участием деревенских актеров с сельским инвентарем. Придя на просмотр «Титаника», жители видят не Леонардо ди Каприо на тихоокеанском лайнере, а своего соседа Ивана Петровича на картонной барже. Забавно? Однако именно такой доцифровой способ передачи информации используется сегодня в среднем образовании. Представьте теперь, что в результате общенационального конкурса вам удалось найти наиболее талантливого и вдохновенного учителя по каждой школьной дисциплине. Такие учителя могут объяснить самые сложные концепции в простых словах, их уроки наполняют слушателей энтузиазмом и желанием стать учеными. Представьте, что лекции этих гениальных педагогов оцифрованы и снабжены красочными иллюстрированными материалами. После каждой лекции учитель будет предлагать задачи для самостоятельного решения, а также разбор правильных или возможных неправильных ответов, введенных учеником. Учащийся может задать любой вопрос, найдя его через поиск или выбрав из списка. Если ответа на его вопрос не оказалось, то преподаватель будет уведомлен об этом, через некоторое время запишет видеоответ и пополнит постоянно растущую базу знаний. Пройдет несколько лет занятий по такой программе, и вопросов без ответа не останется. В новый цифровой век учителя-гении смогут обучить миллионы человек, а учащиеся даже самых захолустных деревенских школ получат возможность виртуального общения с наиболее талантливыми педагогами страны. Новые учителя-звезды станут героями целого поколения, обойдя кассовых актеров по популярности и узнаваемости. Впервые за все время существования массового среднего образования источник знания станет вызывать уважение и желание подражать – психологически необходимый фундамент для любого обучения. Пример из настоящего. Преподаватель Себастиан Трун вел в Стэнфорде небольшой курс по искусственному интеллекту, пока не догадался его оцифровать, снабдить интерактивными задачами и выложить в интернет. Через полгода его слушали уже не 200, а 160 000 студентов по всему миру. А вот аудитория в Стэнфорде опустела: почти все студенты предпочли цифровой вариант. Себастиан пошел дальше и записал новые курсы. В одном из них он готов за 7 недель научить любого желающего, как создать свой «Гугл». Обучение через игровые симуляторы Представьте, что для сдачи курса по рыночной экономике вы должны пройти несколько уровней полномасштабной красочной игры, где вам придется управлять виртуальным предприятием и на практике постигать парадоксы предложения и спроса. По мере того, как вы налаживаете поставки, производство и маркетинг ваших товаров, ваши одноклассники (которые, кстати, могут находиться на другом континенте) делают то же самое, ставя вас в жесткие условия конкуренции. При желании вам будут предлагаться полезные советы для экономического выживания на рынке. Игра начнется с необходимости построить простое торговое дело в эпоху Адама Смита и  по мере прохождения приблизится к современности, плавно обрастая необходимостью вникать в смысл фьючерсов и деривативов. Последний уровень этой экономической стратегии будет максимально приближен к реалиям современной международной экономики и построен на принципах свободной конкуренции учащихся всего мира со всеми. Каждый месяц будет подводиться рейтинг, в котором будут чествоваться лучшие игроки каждого региона. Теперь представьте симулятор для юных химиков, где вы можете смешивать любые реагенты в любом количестве и смотреть на заранее записанный видеоролик с результатом. Комбинаций будет очень много, но создателям симулятора нет нужды предзаписывать все бесчисленные варианты  в случае отсутствия нужного ролика система может подключаться к центральной лаборатории с настоящими реагентами, которая смешает их в нужной пропорции и запишет видеорезультат для текущего экспериментатора и будущих поколений. В отличие от стандартных лабораторных условий, вы не ограничены в инвентаре, и взрыв в случае ошибки лишь позабавит. Система может сразу подсчитывать примерную стоимость использованных в смеси реагентов – на случай, если в процессе игры возникнет бизнес-идея – или план революции. Пример из настоящего. Американские летчики еще с 70-х годов тренируют свои навыки на авиасимуляторах – это оказалось дешевле и в ряде случаев эффективнее тренировочных вылетов. Сегодня любой желающий может постичь азы вождения автомобиля с помощью автосимуляторов вроде SimuRide или научиться строить бизнес в многопользовательской игре Virtonomics. Более амбициозным учащимся можно посоветовать политический симулятор Democracy, который позволяет приобрести навыки управления демократической страной. Обучение через интерактивные аудиовизуальные тесты Представьте, что вы проходите стандартный тест по правилам дорожного движения и выбираете неправильный ответ. Внезапно вы видите, как на экране разворачивается захватывающая сцена ДТП с традиционными для массового кино переворачивающимися горящими автомобилями. Такая нехарактерная для современного образования жестокость привьет будущему водителю идею о важности осторожной и правильной езды. Представьте себе вопрос теста по истории, где вам необходимо выбрать, какая сторона победила во торой мировой войне. На анимированном экране ы видите варианты, при наведении на каждый из которых начинают проигрываться гимны и развеваться флаги соответствующих стран: a) Великобритания, СССР и США б) Германия, Италия и Япония Выбор неправильного варианта приведет к отображению красочного видеоролика, в котором на улицах современного Лондона введен комендантский час, здание Тауэра венчает портрет Гитлера, а на красных двухэтажных автобусах красуются белые кружки свастики. А теперь предположим, что в конкурсе на создание видеороликов этой альтернативной истории будут участвовать лучшие голливудские студии, и таких роликов, с ответами на разные вопросы, будут тысячи. Вместе они образуют то, что придет на смену стандартным тестам для подготовки к ЕГЭ (SAT, GCE). Не только дети, но и многие взрослые не откажутся принять участие в тестах, если они реализованы на уровне американских блокбастеров. Государство, которое сможет первым эффективно инвестировать серьезные средства в создание обучающих материалов такого типа, получит преимущество первого игрока на новом глобальном рынке образования и возможность международной культурной экспансии. Впрочем, едва ли цифровые проекты вроде этого будут созданы в рамках плесневеющих государственных структур. Скорее, такие тесты войдут в состав частных репетиторов будущего на зарождающемся рынке интерактивных образовательных услуг. Пример из настоящего. Простые интерактивные тесты уже давно используются при изучении иностранных языков и некоторых наук взрослыми и подростками. Появление iPad позволило создавать обучающие игровые тесты даже для детей дошкольного возраста. Так, благодаря нескольким таким приложениям, моя двухлетняя двоюродная племянница освоила английский и русский алфавит. Попутно она разобралась в административно-территориальном делении США и Германии – в одном из приложений для iPad регионы этих стран предлагалось собирать как части пазла. Обучение через локальное и глобальное соревнование Желание доказать, что ты лучший в том или ином соревновании, – одна из наиболее сильных мотивирующих сил для молодых людей. В текущей системе образования она используется недостаточно сильно. Тесты наподобие ЕГЭ применяются только в конце обучения, что предсказуемо приводит к злоупотреблениям и стрессам. Представьте, что глобальное тестирование заменяет нынешние контрольные работы и проходит каждую неделю на протяжении всего периода обучения. Успехи каждого школьника по каждой дисциплине автоматизированно фиксируются и публично отражаются на школьных цифровых досках, наподобие личных рейтингов спортсменов. Наиболее успешные школьники попадают в общий рейтинг, где они конкурируют с учащимися других школ на уровне региона и страны. Каждый месяц статистически определяются победители города и страны по каждому предмету, наподобие отбора сегодняшних победителей олимпиад. Для исключения злоупотреблений прохождение регулярных тестов записывается на веб-камеру, и видеозаписи сохраняются в глобальном архиве для будущего образовательного аудита. Благодаря этой системе надобность финального ЕГЭ по окончании обучения отпадет, а в распоряжении вузов и компаний-работодателей будет намного более подробная и достоверная информация о выпускниках школ. Не менее важно, что школьники получат возможность реализовать себя в новых видах соревнований, и каждый сможет стать лидером в одной из бесчисленных дисциплин будущего. Пример из настоящего. Соревновательный подход уже сейчас используется американским проектом TopCoder и российским CodeForces в области онлайн-соревнований по программированию. Каждую неделю в течение нескольких часов участникам по всему миру предлагается решить ряд задач. Написанные ими алгоритмы проверяются в режиме реального времени автоматизированными тестирующими системами, и лучшие программисты зарабатывают баллы, борясь за верхние строчки рейтинга. Этот рейтинг – куда более авторитетная оценка способностей программиста, чем средний балл в дипломе технического вуза. Обучение в ходе просмотра массового кино Вы смотрите фильм с потрясающей игрой актеров, непредсказуемым сюжетом и захватывающими спецэффектами. На экране происходит все то, что ы привыкли видеть в качественном кино, однако детали фильма прорисованы с научной точностью. Речь персонажей из Китая – действительно на китайском, без акцента и посторонней чепухи. Здания и пейзаж действительно соответствуют заявленной в сюжете эпохе и культуре. Отсылки к явлениям квантовой физики или теории суперструн – основаны на фактах, а не на фантазии. Представьте, что наряду с коммерческим продакт-плейсментом в популярных фильмах появляется образовательный продакт-плейсмент – явление, при котором в ходе просмотра очередного блокбастера вы сможете почерпнуть объективные данные об окружающей Вас действительности. Наряду с рейтингом ESRB для ограничения минимально возможного возраста зрителей, вводится новый образовательный рейтинг, который определит достоверность фактической составляющей фильма. Этот рейтинг может присваиваться как международной организацией вроде UNESCO или Wikimedia, так и независимо в рамках министерств отдельных стран. С помощью налоговой политики можно стимулировать создание или распространение на территории определенного государства именно тех фильмов, которые позволяют зрителям получать научно-достоверную информацию о мире. Условием эффективности такого подхода будет привлекательность фильмов для массового зрителя, независимо от наличия в нем образовательной функции. Если научная насыщенность картины станет предлогом для оправдания его коммерческой несостоятельности, то затея обречена на провал. Картина не становится интереснее массовому зрителю из-за того, что базируется на достоверных фактах. Точно так же не делает ее интереснее логотип кока-колы. Пример из настоящего. Голливудские фильмы пока не поражают воображение точностью научных данных, однако уже становятся стимулом для изучения вопросов, которые затрагивают. Например, «Храброе сердце» – фильм 1995 года о борьбе Шотландии за независимость в XIII веке – вдохновил рядовых шотландцев заняться изучением истории своего народа. В итоге, «Храброе сердце» спровоцировало массовое сжигание британских флагов по всей Шотландии, и, по мнению ряда обозревателей, стало той искрой, из которой разгорелось пламя: cейчас шотландцы уже всерьез думают над проведением референдума о независимости. Обучение через погружение в игровой мир Представьте, что в рамках компьютерной игры вы попали во Флоренцию Эпохи Возрождения. Костюмы флорентийцев и здания города смоделированы в точности в соответствии с историческими данными о  XV – XVI вв. По мере выполнения заданий в игре вы узнаете о порядках Медичи и знакомитесь с реальными историческими персонажами вроде хитроумного Макиавелли и изобретательного Леонардо. Вы беседуете с местными жителями и полностью погружаетесь в эпоху расцвета Флоренции, слушая диалоги на итальянском с субтитрами на вашем родном языке. К созданию игры привлечены историки, археологи, культурологи, лингвисты, и на ее разработку потрачены миллионы долларов. Если это для вас звучит как утопия, вам будет интересно узнать, что такая игра уже существует, называется Assassin's Creed II и является одним из самых востребованных и коммерчески успешных игровых проектов в мире. Стоит ли говорить, что группа энтузиастов из создавшей игру монреальской студии сделала больше для передачи подрастающему поколению знаний о гвельфах и гибеллинах, чем все мировые доктора исторических наук, взятые вместе. Разумеется, сегодня историческая достоверность при создании компьютерной игры – это скорее жест доброй воли со стороны ее создателей, чем общепринятая практика. Assassin's Creed II является исключением, но и этот проект умело играет с белыми пятнами в истории, вкладывая в достоверный мир мистический сюжет о борьбе Ордена тамплиеров и ассасинов. Однако сказка о смелости и справедливости, созданная на грани исторической правды разработчиками игры, ничем не хуже сказок, которыми под видом объективных данных потчуют нас наши правительства с их официально одобренными концепциями истории. Конечно, государственные служащие никогда не смогут создавать игры, подобные Assassin's Creed. Однако государства смогут вводить налоговые льготы для продажи игр, создатели которых стремятся помимо развлекательной информации передавать образовательную. Пример из настоящего. Оригинальные версии современных игр могут стать отличным подспорьем в изучении английского языка. Некоторые мои друзья признаются, что не выучили бы английский язык на таком высоком уровне, если бы не приключенческие серии Siberia, Broken Sword, The Longest Journey или The Secret of Monkey Island. Эти игры содержат десятки часов диалогов на английском языке с субтитрами. Сильное желание разобраться в сюжете и пройти игру до конца заставляет игроков осваивать языковые тонкости с двойным усердием. Децентрализация и дестандартизация системы образования В информационной экономике XXI века востребованы уникальные специалисты с нестандартным образом мышления. Такие люди появляются в условиях существования множества абсолютно разных программ обучения, конкурирующих между собой. Прогрессивные государства будущего откажутся от чрезмерной стандартизации школьных программ, предоставив поле для эксперимента на местах. В условиях текущей экономической неопределенности и быстрых изменений чиновники от образования просто не могут знать, какие навыки и знания будут востребованы через 5 или 10 лет. Их деятельность по стандартизации школьных программ – опасная игра в рулетку, при которой будущее целой нации ставится на одно произвольное число. Официальные учебные планы уже сегодня демонстрируют отрыв от реальности. Средний выпускник современной российской школы практически не владеет ни русским, ни английским языком. А, между тем, все, что нужно эффективному члену информационного общества – это владение этими двумя языками, а также навыками арифметики. Если система не справляется даже с этой базовой задачей, нет смысла обсуждать ее успехи в распространении знаний об инфузории-туфельке. Нынешняя централизация образовательных программ является наследием тоталитарной эпохи, для поддержания которой была необходима массовая идеологическая обработка подрастающего поколения. Тоталитарному государству было важно делать детям прививку господствующей доктрины, навязывая «правильный» взгляд на историю, экономику и литературу. Однако в условиях информационно-свободного общества насильственная идеологическая обработка лишь подрывает доверие ко всей системе. В новый информационный век родители будут иметь возможность выбрать для своих детей школу, построенную на любых принципах и идеях. Социальные государства будут финансировать обучение детей в выбранной родителями школе, независимо от практикуемой ею программы. Либертарианские же правительства устранятся от системы образования вовсе и ликвидируют связанные с ней налоги, чтобы предоставить родителям финансовую возможность самим оплачивать обучение детей в выбранной форме. Многие школы будущего станут экспериментальными площадками наподобие технологических стартапов. Результатом работы некоторых из таких школ будет оглушительный успех, другие закончат свою историю колоссальным провалом. Количество неизвестных огромно, и путь в будущее лежит только через эксперимент. Одно можно сказать точно – среднее образование XXI века станет значительно более разнообразным и интересным.